Олег Белозёров на коллегии Минтранса в пятницу оценил в 7 млрд руб. потери в 2020 году от вывоза угля с месторождений, расположенных западнее тех, на обслуживание которых были нацелены инвестиции в развитие Байкало-Амурской и Транссибирской магистралей. Впервые вслух и публично Белозёров предложил уравнять доступ к мощностям «восточного полигона» угольщиков и других отправителей:

– Сегодня компания вынуждена работать в условиях значительного дисбаланса грузопотоков каменного угля, возникшего в условиях разнонаправленности конъюнктурных трендов. К большому сожалению, вынуждены констатировать существенное невыполнение угольными компаниями целевых параметров I этапа развития «восточного полигона» с точки зрения первоначально запланированной структуры грузопотоков… В условиях фиксированных обязательств по вывозу угольной продукции из Кузбасса мы сталкиваемся с рисками неосвоения грузовой базы как по угольным месторождениям Дальнего Востока, так и по другим отраслям промышленности.

По нашим данным, грузы с Эльги просто не могут выехать на главный ход со своей ветки.

По словам Олега Белозёрова, «Российские железные дороги» получают «обращения от ряда крупных грузоотправителей», например, «Роснефти», «Славнефти», «ОПОРА России», руководителей отдельных регионов «с выражением обеспокоенности по поводу вывоза грузов в восточном направлении». Vgudok.com писал о проблемах, с которыми столкнулись отправители пиломатериалов, удобрений и прочих товаров.

Неуклюжие и крайне эгоистичные пассажи Цивилёва толкают «не угольщиков» прямо-таки в объятья РЖД. Но при этом за лоббистскими формулами очень трудно получить объективный анализ ситуации. Вот вопросы, на которые хотелось бы получить ответы:

– Перевозки угля в этом году сократились, Кузбасс уменьшил производство в борьбе с негативной конъюнктурой, больше угля пошло на Запад, в обмен на предоставленную РЖД скидку, почему же проблемы обострились только сейчас? Напряжённость трафика по сравнению с 2019 годом спала, а ситуация стала критической? Какое этому логическое объяснение?

– Модернизация Восточного полигона идёт не первый год, каковы её результаты, если до сих пор нет технического улучшения?

Как Виктор Зимин справляется с Восточным полигоном

– Что происходит с новыми «угольными» клиентами РЖД в Хакасии, Бурятии и Якутии? По нашим данным, грузы с Эльги просто не могут выехать на главный ход со своей ветки.

Несколько ранее заместитель Белозёрова Алексей Шило говорил, что «перекос заключается в том, что сегодня Кузбасс прирастает бОльшими темпами, чем планировалось изначально, чем те параметры, которые мы закладывали при формировании инвестиционной программы по I этапу БАМа и Транссиба. Кузбасс должен был "ехать" сегодня на восток (в объёме — ИФ) 32 млн тонн, а ехал в прошлом году и в этом будет — на уровне 53 млн. Должны были "ехать" другие месторождения, которые сейчас начинают активно предъявлять свои грузы — Якутия, Бурятия, Хакасия». Но цифры, вырванные из контекста, не дают ответа на наши вопросы.

Меры, направленные фактически на ограничение перевозок угля, на бюрократическом новоязе названы, как «достижение сбалансированности». Белозёров поблагодарил Минтранс за формирование правил недискриминационного доступа. В текущей ситуации фактически РЖД получила инструмент управления грузопотоками.

Алексей Шило ранее уже озвучивал инициативы, которые позволили бы РЖД перейти на рыночные отношения с угольщиками. Кроме того, компания РЖД настроена на то, чтобы при равных прочих условиях высокодоходные грузы получали приоритет перед углём. В рамках войны с Цивилёвым ОАО «РЖД» сталкивает кузбасского губернатора лбом с главами Хакасии, Бурятии и особенно Якутии. Получается, что монополия как бы в стороне: а вы сами договаривайтесь, кто и сколько повезёт.

Беда заключается в том, что РЖД пока не могут существовать без угля, но мечтают заменить его на другие грузы.

Шило ранее поставил под вопрос целесообразность продления соглашения на вывоз угля с кемеровскими властями в 2021 г.

«Само по себе соглашение с Кузбассом при всей важности носит декларативный характер. Кемеровская область никаким образом не отвечает за исполнение обязательств по этому соглашению. На северо-запад, несмотря на скидки, которые мы давали, несмотря на снижение ставок на вагоны, угольные компании соглашение не выполнили и ответственности за это никакой не несут», — отмечал он.

Шило считает, что РЖД должны заключать договор не с регионом, а с конкретными компаниями. И чтобы компании не могли безответственно наращивать добычу:

– Чтобы не было такого, что угольная компания через полгода придёт и скажет, что, да, в соглашении написали 10 млн тонн на запад, но нам надо 12 млн.

Правда, при этом Алексей Шило никак не отвечает на вопрос о зависимости поставщиков угля от мировой конъюнктуры. Если цена на энергоноситель упадёт ниже плинтуса, то Кузбасс и все остальные просто не смогут оплатить ж.д. тариф. И что тогда? Создаётся впечатление, что Алексей Шило не 1978-го года рождения, а 1958-го, и перед приходом в РЖД успел потрудиться в советском Госплане.

Беда же заключается в том, что РЖД пока не могут существовать без угля, но мечтают заменить его на другие грузы. Конкуренция, считают в РЖД, заставит производителей угля раскошелиться. А вот у угольщиков альтернативы нет: они могут везти свой товар только по железной дороге. Во что можно превратить уголь на месте, чтобы потом перевезти конечный продукт самолётом или автотранспортом, — наука ещё не придумала.

Развитие конфронтации только усугубляет проблемы. Что толку в замене одного чиновника на другого, более сговорчивого? Что толку в громких заявлениях и атаке нахрапом? Денег от этого больше ни у кого не станет. Со стороны, наблюдая за происходящим, иногда кажется, что вопрос просто нерешаемый. Но очевидно, что вместо обмена PR- и GR-залпами сторонам надо заняться поиском каких-то нетривиальных решений.

Это могут быть государственно-частное партнёрство, просто частные железные дороги или передача обязанностей по строительству инфраструктуры государству. Ведь даже если пересажать всех виноватых в срыве строек и планов, то вряд ли ГУЛАГ окажется эффективнее.